Тело горит и кажется, будто вот-вот разорвется на части. В то же время, весь жар сменяется невыносимым холодом и теперь одна надежда – дождаться того невыносимого испепеляющего огня, который вскоре снова появляется, сменяя мерзлоту и холодную дрожь. Теперь он может отчетливо понять, что чувствовала Роуз. Что чувствуют люди, когда умирают… Но ведь он вампир. Он не должен этого чувствовать. Вампиры умирают быстро. Нужно лишь ударить в определенное место, проколоть его изнутри, так, что все жизненные силы перекроют свои входы и выходы, и кровь перестанет литься по венам. Сердце перестает работать и ты умираешь… Сейчас такая смерть кажется просто раем по сравнению с тем, что происходит с ним. Невыносимо быстрая смена температуры, память и разум туманятся. Лишь знакомое лицо и нежные прикосновения заставляют ощущать связь с внешним миром. Заставляют помнить, что ты еще не умер и что ты кому-то нужен. Да и что может быть лучше? Ради это и стоит жить, черт возьми! Но почему судьба так зла и просто напросто лишает этой возможности? Обычной возможности жить и существовать, любить и быть любимым?! Это несправедливо, неправильно, нелогично! Словом, по-человечески…
Деймон Сальваторе очень долго скрывал в себе эту человечность, а сейчас он погибает и осознает всецело, что именно этого ему не хватало. Но в то же время он понимает, что из-за своей нелогичности и несущественности, именно из-за невыносимой боли от испытываемых человеческим сердцем чувств он возненавидел этот мир. Лишь поэтому он не считался с жизнями других, т.к. считал, что у каждого в жизни свои проблемы, а он был лишь их спасителем, лишая их возможности переживать и чувствовать боль. Он скрывал и зарывал все свои чувства так долго, что уже забыл, какого это – чувствовать, жить как обычный человек, любить…
Но в его жизни появилась девушка, как две капли воды похожая на ту, кого он любил всем своим существованием у себя внутри, всем сердцем и душой. Душой, которая начала раскрываться словно цветок летним утром, встречающий солнце и радуясь его нежным теплым лучикам. Эта душа, давно затворившая вход каких-либо эмоций и переживаний, снова открылась… И все благодаря Ей. Той, кто сейчас лежит рядом и нежно обнимает его. Что может быть лучше?.. Конечно же, лучше может быть то, что Деймон здоров и может со всей своей любовью, страстью и нежностью ответить Елене…
Но он лишь приоткрывает глаза, пробуждаясь ото сна. Все эти прикосновения тут же должны исчезнуть вместе с приятными воспоминаниями и негой сновидения. Но этого не случается. Нежные женские руки обнимают его и убирают волосы со лба. Парень поднимает свой взор и видит это до боли знакомое лицо… Сердце начинает биться так быстро, будто сейчас выпрыгнет. Недоумение отражается на его лице, он не может поверить своим глазам.
«Это был не сон?» – думается ему. Взяв осторожно девушку за руку, он сжимает ее и подносит к своим губам. Тепло проносится по ледяному телу, и снова начинается жар. Но уже не такой сильный, а довольно приятный и нежный. Эта кожа, этот запах, этот взгляд… Все кажется нереальным.
- Елена… – хрипло проговаривает он, но, откашлявшись, продолжает более нормальным голосом, – Я рад, что ты здесь.
Ему стало плевать на то, что она узнает о том, что он чувствует и думает. Ему стало плевать на всех, кроме нее. Какой смысл что-то скрывать, если ты скоро умрешь? Пусть знает, что он не бесчувственный, что он тоже умеет переживать и… Любить.

- Я знаю, я все знаю, – слышится, словно из полусна, в ответ знакомый нежный голос. – Ты слаб, береги силы.
Деймон лишь слегка улыбается. Точнее пытается улыбнуться, искренне и мило. Не так саркастично и иронично, как он привык это делать. Нет. Сейчас ему, правда, стало хорошо на душе. Эти слова вернули его в реальность. Он еще не умер. А Елена все еще лежит с ним. Рядом. Он держит ее руку и слышит неровное биение ее сердца, ловит каждый вдох и выдох своим слухом, пытается увидеть ее глаза, но не может, так как девушка будто прячет их от него… Но почему?.. Что в них скрыто такого, чего он не может видеть? Боль? Страх? Ненависть?
Вампир с огромными усилиями пытается приподняться, чтобы заглянуть ей в глаза, но не может. Все тело начинает ломать изнутри, обжигая и леденя кровь. Простонав и снова прокашлявшись, ему все же удается присесть и облокотиться на подушки так, чтобы видеть ее. Милое личико, прямой носик, пухлые губки и… Полные переживания, сострадания, жалости и чего-то еще глаза. Что это в них? Он уже видел такой взгляд. Когда-то…
Теперь непонимание и в то же время неимоверное счастье отражается в глазах вампира. Он вспоминает, на кого смотрела таким взглядом Елена. Конечно же, на его любимого братца Стефана. Она смотрела на него так всегда. Именно так, как сейчас смотрит на Деймона… Неужели же это?..
- Елена… Прости меня, – вырывается с губ Деймона, видя это невинное лицо перед собой. – Я причинил тебе столько горя. Ты должна ненавидеть меня за это.
А ты жалеешь… Почему? Я не понимаю… Я делал все ради нее. Но получалось это все так плохо. Она просто должна ненавидеть меня. Должна!
Силы снова начинают покидать тело. Кажется, будто сама душа отдельными частями вылетает из своего временного пристанища в виде тела, которое надоело ей за столько лет. Она наверняка не рассчитывала задержаться здесь в три раза дольше обычного. А теперь так и рвется наружу, вырывая вместе с собой по пути частички своего пристанища, заставляя чувствовать невыносимую боль. В такие моменты хочется умереть. Да так, чтобы не мучиться, быстро и безболезненно, молниеносно…
Но тут взгляд снова устремился на Елену. Почему именно сейчас он об этом узнал? Почему именно в этот же момент он умирает? Почему судьба так непредсказуема и играет с ним в такую жестокую игру? Ответ довольно прост – он этого заслужил. Но почему он заслужил? Ведь все, что он делал, было связано лишь с желанием отомстить Стефану. Ведь это он его превратил, не дав возможности спокойно умереть. Но и благодаря ему он узнал Ее… Это, пожалуй, единственное, за что Деймон мог поблагодарить своего брата. За то, что дал возможность узнать такую нежную, отзывчивую, милую, невинную, красивую и вызывающую доверие одним лишь взглядом девушку. Жаль только, она увидела его не таким, каким он был раньше. Когда он был человеком…
Перед глазами начали кружиться воспоминания из прошлого. Вот он идет на встречу к Катерине. Вот они остаются наедине. Вот он ласкает ее волосы, шею, руки, прикасается к ее гладкому телу своими губами, наслаждаясь ароматом ее кожи. Вот он останавливается на ее хрупкой и нежной шее взглядом. Желание овладевает им настолько, что он готов запустить свои человеческие зубы в ее плоть, почувствовав всю сладость ее крови…
Испуганный взгляд девушки дал понять, что последнее действие, пусть и не начатое, было лишним. Окружение девятнадцатого века пропало, а перед ним была вовсе не Кетрин. Он лежал, обняв и прижав к себе Елену так, что можно было увидеть лишь глаза друг друга. Ее сердце билось быстрее обычного. Деймон испуганно взглянул на шею девушки, но на ней не было укуса. Сава богу!..
- Елена, я не хотел… – отстраняясь, произнес вампир, но тут же понял, что не может отпустить девушку. Он приподнялся на руки, все еще находясь сверху девушки.
Что я несу? Не хотел? Да это была самой заветной моей мечтой и прихотью, когда я впервые ее увидел! Черт, как же больно…
Снова нахлынула волна боли, но почувствовав на своей руке прикосновение девушки, она немного отступила. Было удивительно, что это все происходит с ним. Но почему именно в тот момент, когда он соображать нормально не может? Когда он не понимает обычных вещей – что происходит в реальное время, а что просто воспоминания. Еще бы чуть-чуть, и от Елены не осталось бы ни кровинки. Еще бы чуть-чуть, и Кетрин была бы его…
- Твоя шея… – вдруг он видит красную струйку, манящую и обжигающую своим запахом все обонятельные рецепторы. – По ней течет кровь.
Было не ясно, правда ли текла кровь, или же это снова был мираж. Но теперь все его внимание переключилось на шею девушки. К глазам с молниеносной скоростью начала подступать кровь. Давление подскочило. Жажда обозначила свое присутствие. Клыки тут же начали прорезаться, но…
- Елена… – выдыхает он, смутно понимая, кто находится перед ним. Он снова начинает пропадать в беспамятство. Поэтому хватается за это имя, как за спасательный круг. Крови больше нет на шее, значит, и нет жажды. Но желание осталось. Желание, смешанное с любовью и нежностью. Он не мог вот так умереть, не заставив поверить девушку в свою любовь, которую она наверняка не видела, как ему это казалось. Еще бы! После того, как он причинил ей столько страданий, боли, мучений и горя! Но он делал это все ради нее. Или же, если не ради, то из-за нее…
- Я люблю тебя, Елена, – проговаривает он, собирая все свои оставшиеся силы, чтобы приблизиться к лицу девушки. – Больше жизни…
Пафосно? И пусть. Вампир, не думая ни о чем и ни о ком, кроме девушки, наклонился к ней. Его дыхание было горячим и обжигающим. Губы сами прильнули к ее губам. Он вспомнил их мягкость и нежность. Вспомнил их в своих мыслях и воображении. Как он долго мечтал вот так поцеловать ее. Нежно, ласково, ни о чем не жалея и ничего не боясь. Сотни мыслей сейчас бы не затмили его чувство. Глубокое чувство благодарности и любви к Елене. Он ощущал ее губы своими губами, целовал, не отрываясь ни на секунду. Но в то же время, не сильно и не причиняя боль. Жадность вспыхнула в нем, когда он все же осмелился просунуть одну свою руку под девушку и прижать к себе еще сильнее. Как же она была легкой и хрупкой!.. Второй рукой он провел по ее волосам, нежно лаская их, не переставая целовать.
Казалось, в теле вампира, которое почти покинула душа, снова заиграла жизнь, открылось второе дыхание. И эту возможность прожить еще немного времени он решил отдать Ей… Было странно чувствовать ответную реакцию, но от этого все же становилось легче на душе. Он не заставляет ее делать то, чего она не хочет. Она сама сделала выбор. Пусть и продлится он не так долго. Ведь вскоре Деймона не станет, и…
Ужас отразился в его глазах от этой мысли. Он тут же перестал целовать девушку, переводя дыхание. Посмотрев в глаза Елены, он увидел там неподдельный тот же взгляд, каким она смотрела на Стефана. Это что?! Последняя дань умирающему?.. Не этого я хотел. Совсем не этого… Но как можно устоять перед этим взглядом, волосами, губами, шеей… Он снова прильнул к ее губам более страстным и желанным поцелуем, решив полностью отдаться девушке в свой последний час жизни. Ради такого он готов и умереть…

Почувствовав нежные руки на своей шее, Деймон не смог больше сдерживать себя. А делал он это, нужно отметить, уже долгое время. С тех самых пор, как впервые увидел Елену и услышал этот неповторимый и незаменимый ее аромат, впервые ощутил мимолетное прикосновение рук, взгляд, улыбку, смех… И теперь, когда впервые прижал ее к себе так, он не мог поверить в происходящее, думая, что это очередная галлюцинация. Но целуя девушку снова и снова беспорядочными, нескромными и пылающими поцелуями, он еще раз убеждался, что все это по-настоящему, взаправду… Силы прибывали из ниоткуда, а вот воздуха катастрофически не хватало. Словно терпкий туман обволок все вокруг, не позволяя кислороду проникнуть внутрь комнаты. Приходилось отрываться и перемещать свои поцелуи на другие не менее приятные участки тела. Сначала это были щеки, потом шея, затем и грудь… Чувствуя каждой клеточкой пульсирующую кровь под этой тоненькой кожей Елены, Деймону приходилось предпринимать неимоверные усилия, чтобы сдерживать свою жажду и подступающую к глазам кровь с подскакивающим давлением. Его клыки так и норовились вырваться наружу, но он в который раз незаметно жмурился, заставляя их находиться на своем месте. Было невыносимо испытывать жажду крови, которая у тебя под носом и мириться с тем, что ты не можешь ее попробовать, потому что ты любишь!..
Проговаривая что-то невнятное, Сальватор аккуратно продевает руку под кофточку Елены и без проблем снимает ее. В его случае, когда каждая секунда может быть последней, он не торопился. Он хотел запомнить каждый момент, каждую деталь, каждый взгляд и вздох, слово и улыбку, поцелуй и прикосновение… Мимолетно разглядев стройное тело девушки, он в который раз отметил это сходство, о котором меньше всего хотелось думать сейчас. Но мысли о Кетрин начинали сами вползать в его голову, проедая этот прекрасный момент своим чудовищным присутствием. Отмахнув и попытавшись зарыть их поглубже, Деймон расстегнул на себе рубашку, конечно же при помощи Елены, но не смог снять ее, да и не захотел. Меньше всего он желал сейчас видеть причину своей ближайшей смерти. Снова прильнув к губам, он наконец ощутил своим телом тело Елены. Проведя языком по мягким губам девушки и немного закусив нижнюю, он еще больше пробуждал это желание в себе и своей партнерше. Как же это все было довольно естественно и правильно. Два любящих человека, которые желают друг друга, лежат на одной кровати и близятся к самому заветному действу. Но в то же время это было странно и непонятно – чего они ждали все это время? Почему-то, даже мысли о ком-то постороннем не проскальзывало, хотя… В глазах и действиях обоих было только одно – желание. И ничто и никто не мог помешать им. Он хотел ее так же сильно, как боялся потерять. А потеря была неизбежной, в его-то случае. Но от такой мысли все становилось еще более красочней и приятней, ведь это наверняка был первый и последний раз…
Сальваторе медленно, но верно начал переходить своими коротенькими поцелуями все ниже и ниже, пока не наткнулся на джинсы. Приподнявшись, довольно легко для его состояния, и державшись за бедра девушки, он хитро взглянул на Елену.
- Не одному мне кажется, что эти джинсы лишние? – лукаво спросил вампир, медленно расстегивая незамысловатую пуговицу и ширинку, а затем еще медленнее стягивая эту ненужную вещь и кидая ее через плечо на пол, заставляя девушку изрядно понервничать в ожидании. Даже в предсмертном состоянии он ловил каждый момент для издевки, но довольно результативной, ведь так можно было определить ту границу желания, на которой уже находилась Гилберт. От своих незамысловатых одежд он избавился быстрее, все же скинув с себя рубашку. Далее последовало воссоединение этого мизерного расстояния между телами. Деймон жадно вцепился в губы Елены, ловко манипулируя своими и больше не скрывая внутри себя то вампирское желание. Одна голова – хорошо, а вот двойного желания еще никто не отменял. Что он сейчас и использовал, чуть ли не кусая губы девушки, лежащей под ним, ощущая как ее кровь начинает двигаться по венам быстрее и подступает все больше к губам, отчего его желание удваивалось, перемешиваясь с вампирским и привнося во все это еще одну остринку. Он не прерывался ни на минуту так, что в какой-то момент ему показалось, будто Елене стало не хватать воздуха. Но лишь позволив себе немного отступить, как руки девушки прижали его еще сильнее, вальсируя по спине, отчего в теле еще больше назревало отчаянное, неистовое и всепоглощающее желание. Мозг словно отключился, не отдавая больше отчета в происходящем. Левая рука ласкала грудь, правая едва заметно поглаживала внутреннюю сторону бедра Елены. По телу то и дело начинала проходить дрожь, но было не ясно, его ли это дрожь или же это передавались ощущения Гилберт. Во всяком случае, Деймон наигранно обеспокоенно спросил:
- Ты вся дрожишь, тебе не холодно?
Азартный и дерзкий огонек заиграл в глазах вампира, когда он ловким движением левой руки расстегнул бюстгальтер и освободил девушку от предпоследней ненужной вещи. Затем, проскальзывая руками по спине все ниже и ниже, заставляя девушку изгибаться, пока не дошел и до последней детали из сегодняшнего ее наряда, он лишил ее и этого, все еще продолжая целовать губы и грудь. Больше всего он любил прелюдию, разыгрывая в партнерше все большую страсть и желание. Теперь же оставалось лишь ждать, когда этот пик наступит и она будет готова к самому главному…

Полностью раскрывшись и изогнувшись в руках Деймона, Елена заставила его потерять голову. В буквальном смысле. Припав губами к этой тоненькой коже на шее, ключице, груди, затем и животике, он больше не контролировал себя. А ведь все это время он только этим и занимался. Возможно, это было не так заметно и понятно на первый взгляд, но да – Сальваторе старший держал свою сущность, свое желание и нетерпение в рамках. Сейчас же он просто напросто был опьянен, одурманен и… Погружен всеми мыслями с головой в эти карие, прикрытые чуть глаза, пухленькие губки, хрупкий и стройный стан девушки, сходя с ума от каждого прикосновения… Особенно от каждого прикосновения там, внизу, отчего по телу еще сильнее и безудержней пробегала приятная дрожь, а все тело напрягалось разом, не позволяя расслабиться. Да этого и не хотелось.
Вспомнив весь свой богатый опыт и забыв его тут же, как самое ненужное в данной ситуации, ибо то, что было ранее ничто по сравнению с тем, что происходило сейчас, вампир ласкал девушку языком, губами, зубами, все чаще комбинируя все это, заставляя Елену изгибаться под ним. Он вжимался в нее бедрами, выказывая еще сильнее, как он ее хочет, но все же нарочито медленно продолжая эту сладостную пытку, пока не услышал вместо стонов требовательные просьбы продолжения. И только тогда он поднялся и заглянул в потемневшие от страсти глаза девушки, что лежала под ним, прекрасная, с разбросанными по подушке волосами и приоткрытыми пухленькими от поцелуев губами. Она была великолепна, так же как и сам момент, поверить в который становилось все труднее. Но Деймон знал, что это реальность, отчего еще больше кружило голову, сильнее любого алкоголя. Да что там алкоголь, сильнее человеческой крови…
Вампир навис над Еленой близко, но не достаточно, чтобы касаться ее. Только особо выдающаяся его часть упиралась совсем не в то место, куда бы они оба хотели, а лишь касалась бедра Гилберт. Прекрасно видя ее нетерпение и даже разочарование, Сальватор ухмыльнулся и подался слегка вперед, дразня еще больше, пока не услышал тихое ругательство в свой адрес и нетерпеливое прижатие себя за бедра руками девушки. Но он сдержался, по одной отрывая от себя ее ручки и заводя за голову. Проведя языком вдоль шейки и поерзав внизу, выбирая более удобное положение, вампир томно прошептал на ушко:
- Обещаю, ты запомнишь эту ночь… Так же, как и я буду вспоминать ее каждую секунду после того, как…
Не успев договорить даже у себя в мыслях, Деймон резко подался вперед и впился в губы Елены страстным поцелуем, тут же ощутив на себе пылающий огонь, от которого пронеслась нескончаемая дрожь по всему телу. Но приятная и незабываемая, такая, какую он еще никогда не чувствовал и, казалось, только ради этого и жил все эти сто с лишним лет. Жил, чтобы узнать, каково это – любить ту, что ты так давно желал и не мог получить. Сделав движение вперед-назад, он практически выскользнул из девушки, вновь вторгаясь в нее с силой, которая невесть откуда бралась. Резкий и приглушенный двойной стон раздался по комнате, но это мало кого волновало, ведь дома никого не было. Весь мир замер, существуя лишь для двоих. А центром его были как раз эти два переплетенных в порыве страсти тела…
Внутри с каждым движением росло неимоверное напряжение, блаженное, всепоглощающее и в то же время приносящее практически физическую боль. Главной потребностью и желанием сейчас для Деймона была она, Елена, ненаглядная девушка его брата и с этого момента его самая великолепная любовница, о какой он мог только мечтать. Он прижимает ее к себе с каждым разом все сильнее, охотно увеличивая темп, но порой замедляясь настолько, что по одному только виду своей партнерши становится видно, что она готова умереть, лишь бы он продолжил. И он с радостью снова продолжает, повторяя еще ни один раз эдакое терзание для обоих. По телу растекается огненная лава, упорно ищущая выход, а тело, кажется, взорвется от удовольствия и всех переполняющих его ощущений. Но Деймон не сильно способствует такому скорому исходу, все еще оттягивая то долгожданное наслаждение и превращая секс в пытку, сладостную, ненасытную и невыносимую. Даже несмотря на то, что может покинуть этот мир в любую секунду. Несмотря на то, что прямо сейчас способен умереть и не ощутить того незабываемого пика, экстаза, о котором ему приходилось лишь мечтать… Но нет, это не для него. Главное участие, а не победа? Еще чего, Деймон лучше заключит сделку с дьяволом, нежели умрет, не ощутив того, чего еще ни разу не мог прочувствовать за всю свою долгую жизнь. Не ощутив ее полностью, всю, без остатка…